воскресенье, 25 октября 2015 г.

Метод ежа и осенний сплин

Метод ежа и осенний сплин. Внутренний монолог.


Осенний сплин – частый и почти долгожданный гость в домах жителей Санкт-Петербурга. А точнее сказать, неизбежный. Оно и не удивительно – низкое серое небо, слякоть, дождь. Но в этом году к знакомому списку добавилась одна новая причина для меланхолии. И не заметить ее, пройти мимо оказалось невозможно. Речь о стойком ощущении катастрофы. Сегодня мы вынуждены признать – Россия проиграла в том противостоянии, которое отчасти сама и спровоцировала. Могло ли быть иначе? Ненавижу сослагательное наклонение, но тут вынужден признать, что могло. Ведь причины противостояния – личные амбиции одного человека и корпоративные интересы очень узкой группы, что волею трагической случайности когда-то оказалась у власти. Не буду писать о политике. Ограничусь лишь одним замечанием. Я нахожу чрезвычайно нелепой ситуацию, когда власть кричит о независимой от Запада политике и национальных интересах, которые мы должны блюсти, не взирая на потери, в то время как глава Центробанка ездит отчитываться в Лондон о финансовом состоянии государства, а налоги граждан вкладываются в экономику «враждебной» страны путем покупки ее облигаций. О каком суверенитете может идти речь? О каком суверенитете можно говорить, когда ВВП государства равен  1,5% от суммарного мирового ВВП? Иными словами, экономика России равна арифметической погрешности.
Тогда возникает логичный вопрос: к чему был весь этот спектакль с «национальной гордостью и стратегическими интересами»? Спектакль, к концу которого экономика практически перестала функционировать? Я не знаю других таких примеров, когда за краткий период времени руководство страны успешно провалило все, за что бралось: реиндустриализацию, программу импортозамещения, поддержку малого и среднего бизнеса, социальную политику и т.д. Вообще все!
Все эти грустные мысли стали следствием, как ни странно, прочтения текста, не имеющего никакого отношения к современности – дневника Георгия Буркова «Хроника сердца». В свое время его много цитировали. Не самая «свежая» литература, но так случилось. Не всегда же новинки читаешь. Не буду увлекаться цитатами – это уже до меня сделали. Приведу лишь несколько, чтобы освежить в памяти.


Вчера было воскресение. Я возвращался от Соколова. В метро было много пьяных. Один из них, плюгавый и неприятный тип, давно уже, видимо, пристал к пожилому интеллигенту, который сидел напротив. Я застал оратора в момент подъема: «Эх, как мы пятилеточку за четыре года дали! В июне месяце — раз и готово! Для нашей родной партии, для нашего народа! Пятилеточку — за четыре! Это мы, рабочие, своими рабочими руками только можем! Рабочий класс не подведет! Вот мы какие, вот мы как умеем! А с таким портфелем разве можно пятилетку за четыре года? Куда! На нашем горбу сидите. Нос-то воротишь. Стыдно. Надел шубу, портфель, во какой кожаный. А пятилеточку-то мы тянули на себе. Да и отгрохали ее за четыре годочка!» Монолог этот мог продолжаться бесконечно. Оратор, чувствуя безнаказанность свою и молчаливый страх своего подсудимого, все больше распалялся и готовился, видимо, уже к физической расправе. Мне показалось, что мужик этот из стукачей. И жалкий и мерзкий одновременно. Обвиняемый тоже не блистал обаянием. Добропорядочный одутловатый пожилой мешанин. Вдруг в разговор вступил подвыпивший работяга с сипатым голосом: «Ты где работаешь?» — обратился он к оратору. Тот моментально откликнулся, охотно вскочил и дружелюбно направился к своему новому оппоненту: «Строим коммунизм! Пятилеточку...» Сипатый перебил его: «Я спрашиваю: где ты работаешь?» — «Ты лучше спроси, кем я работаю». — «Это после расскажешь. Где ты работаешь? Может, ты тунеядец какой-то, а оскорбляешь человека. Где работаешь?»

Существует ли в Советском Союзе безработица? Да. Но это настолько скрытое и самообычное явление, что, скажем, в критической статье или в социологическом исследовании его не ухватишь словами и, стало быть, не укажешь пальцем на него. Советский безработный не одинок. Существует хорошо законспирированная и мощная организация безработных. Сразу следует оговориться, что я вовсе не имею в виду разного рода жуликов, проходимцев, алкоголиков, просто попрошаек, наконец. Речь идет о явлении необычайном и сложном.
Безработица возникла вместе с советской властью. Но в момент своего зарождения она была настолько незаметной и несформировавшейся, что будто бы ее и вовсе не было.
Безработица, о которой я веду речь, родилась из демагогии, которая поразила страну, как стихийное бедствие, как чума. Сейчас, кажется, самое время сказать о том, что настала пора заново пересмотреть нашу историю и назвать, наконец, все своими именами.

У меня нет Родины, ибо у раба ее не может быть. Но если она у меня есть, то внутри меня, и так у многих. Но мы живем на чужой территории, нашу Родину оккупировали коммунисты. Это не татаро-монголы, это свои, и, пожалуй, в этом секрет их успеха. Они нас заставили быть чужими. Они приписывают нас к одному месту, но не к тому, где ты родился и вырос. Малая родина — этот бандустан, явление обманчивое, лживое. И о нем позже.
Мы — лимитчики, т.е. профессиональные штрейкбрехеры. Предательство, зависть — давно стали частью Имперской политики коммунистов.
И никогда коммунисты не представляли интересы рабочего класса. Никогда. В основном это осколки и неудачники из всех слоев русского общества. Они истребили основу — крестьянство и интеллигенцию. Теперь их можно уговорить, умолить уйти с исторической сцены, но не истребить, не рассчитаться за содеянное. Неправда, что это уже другие люди. Это идеологические дети тех, первых, Бесов. Но их уничтожить нельзя еще и потому, что они — это мы. Наиболее агрессивных (подавляющее большинство!) придется долго уговаривать вернуться в подполье. А потом терпеть их террор (жертвоприношение! Но не то, о котором говорил робкий Тарковский), как сейчас мы терпим рэкет и др. уголовщину. Это наши дети, братья, сестры.
И так будет всегда!

Легкость, с которой мы входим в чужие страны (или вводим туда оружие) — Чехословакия, Венгрия, Польша, ГДР, Афганистан, Куба, Никарагуа, Китай, Вьетнам и мн. др., — говорит о том, что Запад вооружился не зря. Мы — профессиональные агрессоры. И не отказались до сих пор от идеи Мирового господства, скромно называя эту идею «Мировой революцией».
Недоразвитые и бездарные людишки продолжают терроризировать и обирать огромную страну.
И плодят, твари, подобных себе. Это катастрофа. Потом будут клянчить подаяние. Опять корми!

Два фашизма (наш и японско-германский) привели к совершенно противоположным результатам.
Почему такое случилось?
Почему мещанство взяло верх у нас? Почему все гениальное было безжалостно истреблено? Я даже не говорю просто о физическом уничтожении людей. Я имею в виду уничтожение идей, которые нас давно бы уже вывели в сферы недосягаемости, если бы они были осуществлены хотя бы на треть. «Мы» продержались до того момента, пока связь времен не была прервана окончательно. Старая интеллигенция уничтожена либо вымерла, изолированная от народа. И в этом видится зловещая поступательность революции, а не отступление от нее.

Страшно представить, каково это – жить с подобным мировосприятием. Жить в бесконечном кошмаре концлагеря, который создал себе сам. Поражает вовсе не оценка ситуации в СССР – в этом, как раз, ничего нового и удивительного. Удивило другое.
Удивление №1. Как все-таки духовно близки оказались актеры «группы Рязанова». Сразу вспомнились многочисленные высказывания Л.Ахеджаковой. Нисколько не сомневаюсь, будь Г.Бурков жив сейчас – говорил бы тоже самое.
Удивление №2. Насколько же нужно не любить себя, чтобы с таким вкусом и аппетитом перечеркивать свою жизнь и свои достижения. Эти люди вышли из культуры СССР, являлись ее органической частью. Более того, если бы не советский кинематограф, не было бы ни Г.Буркова, ни Л.Ахеджаковой, ни многих иных. Есть что-то в этом не очень приличное – сначала пользоваться системой, а потом поливать ее. И это при том, что та система не вызывает у меня ни тени симпатии.
Казалось бы, между первой и второй частью этого эссе нет прямой связи. Может, и так. В этот раз я не ставил перед собой задачи написать нечто связное. Но все же некая «сквозная нить» просматривается. Речь о вечном недовольстве, о желании быть тем, кем ты быть не можешь по природе своей. Но очень хочется. И хочется так сильно, что ради этого ты готов принести в жертву все – свои достижения, свои таланты, всю свою жизнь. Разрушить все, что давалось не слишком-то легко.
Может, основная наша проблема в загадочном мироощущении «недоевропейца»? Отчего мы – и власть, и оппозиционная рефлексирующая интеллигенция – с таким упорством соизмеряем свою жизнь с европейской культурой? Даже хваленое «евразийство» – не более, чем «фига» Западу и появилось все из того же «соизмерения» с Европой. Либо мы Европа, либо мы не такие… как Европа. На каком основании однажды решили, что могли бы жить как европейцы, если бы… а потом начали искать ту точку, в которой свернули не туда. Постоянная жизнь с оглядкой на прошлое, на соседей. А когда что-то не получается – не принимают за своих – тогда одни принимаются рыдать и каяться, а другие – выкидывать акробатические номера на международной арене, лишь бы показать свою значимость.
Кто вообще сказал, что мы имеем право жить как европейцы, которые формировали свое благополучие с XV века? Причем не просто «абы какие европейцы», а именно как наиболее обеспеченная их часть. Отчего-то не хотим замечать Македонию, Албанию, Болгарию, Сербию и пр.,  где уровень жизнь  пониже нашего будет. Вот как эти европейцы не хотим пожить? А почему?
В любой «мотивационной» книге  есть рекомендация – не сравнивайте себя с другими. Или вот еще: подумайте, что может быть куда хуже. Это «метод ежа» называется.  Вспомним про Сомали, Зимбабве или Никарагуа – глядишь, и осенний сплин пройдет, и свою жизнь ценить больше станем.

Вот такой вот «внутренний монолог» случился у меня в разгар осени. Может, пытался себя чем-то утешить?