суббота, 22 ноября 2014 г.

В одном черном-черном городе…

Паоло Коэльо сказал: хочешь подчинить себе человека – заставь его испытать страх. А справедливо ли это утверждение для литературного жанра? Суровые мужчины без особых моральных принципов, порочные роковые красавицы, сырой туман, мрачные улицы, задние дворы и помойки, заброшенные заводские корпуса… Ах, да, еще все много курят. Именно такой ассоциативный ряд возникает, когда произносишь красивое слово «нуар».

Здесь нет положительных героев, но есть симпатичные социопаты. У каждого персонажа в анамнезе ­– личная трагедия или, как минимум, алкоголизм. И тягучая и мрачно-чарующая атмосфера. Золотой век нуара давно уж в прошлом, но его призрак возвращается к нам с завидной регулярностью то кинематографом Тима Бартона, то жестким реализмом текстов Стига Ларссона, то психоделическими рисунками Нила Геймана. Эстетика нуара завораживает, обеспечивая жанру бесконечные реинкарнации и постоянный круг поклонников.

Главный герой этих романов чаще всего не подготовленный «крутой» детектив-супермен, а обычный человек, задавленный внешними обстоятельствами, доведенный до отчаяния и ставший случайным свидетелем того, что видеть не стоило. Реже – это журналист или частный сыщик. В любом случае, у всех есть легкое психическое расстройство и/или «недолеченный» алкоголизм. Нередко писатели идут дальше и вообще делают главным героем преступника. Иными словами, здесь вы не найдете традиционной оппозиции «Добро-Зло». Наверное, это придает криминальной истории какую-то особую глубину психологизма. Все гораздо сложнее, а значит – интереснее.
Специфика изложения, характеры героев, стилистика реализма (а то и натурализма) заставляют писателя обращаться к самым темным сторонам общества и нередко вскрывать крайне острые социальные язвы. Разумеется, нуар – жанр массовый и когда-то, на заре своей жизни, он выполнял лишь одну функцию – развлекательную. Появился он в двадцатых годах прошлого века, и потребовалось всего около десяти лет, чтобы выработался определенный жанровый канон. В 1920–1930-х гг. был самый настоящий бум бульварных романов, формировались рыночные законы функционирования «дешевого книжного рынка». Важную роль тогда играли и журналы, где публиковались эти тексты, например, «Черная маска». С этого журнала началась карьера многих известных авторов – Дешела Хэммета, Раймонда Чандлера, Эрла Стэнли Гарднера и других. Если на начальном этапе своего существования журнал пытался удовлетворять вкусам самой разной читательской аудитории, публикуя все – от эротических рассказов до детективов, то с течением времени благодаря редактору Джозефу Шоу политика изменилась. Собственно, Шоу в большей степени тяготел к «крутому детективу» с сильным, принципиальным и справедливым героем. Это скорее личное убеждение редактора – любая история должна быть социально ответственной, а зло непременно наказано. Возможно, в силу жесткого реализма «крутых детективов» произошла постепенная эволюция в сторону «нуар» – циничные диалоги, острые проблемы, жестокость – все это стало своеобразными ступенями на дороге к новому литературному и кинематографическому жанру.

Несмотря на успешность самого журнала и высокий уровень продаж романов в мягких обложках и на дешевой бумаге, прорыва «нуар» так и не произошло. Это случилось немного позже – уже после Второй мировой войны. А что до главного рупора «крутого» и «черного» романов – «Черной маски» – журнал постепенно угас. По мнению ряда исследователей, он проиграл конкурентную борьбу с комиксом.
В 1950–1960-х гг. «нуар» расцветает и достигает пика популярности. Теперь уже издатели не стеснялись публиковать его в твердых переплетах и художественно выполненных суперобложках. Несмотря на то, что в дальнейшем популярность опять падает, за это десятилетие уже успел сложиться круг поклонников. И поскольку нуар – младший брат «крутого детектива», то элементы первого и второго нередко переплетаются и дополняют друг друга.

Пантеон Страха

Как у любого литературного жанра, у нуара есть свои отцы-основатели. Таковым можно считать Корнелла Вулрича (19031968). Именно он вольно или невольно разработал канон жанра, дав пример нагнетания кошмара и неопределенности. Писатель публиковался под псевдонимами Уильям Айриш и Джордж Хопли и оставил немалое литературное наследие – повести и рассказы в жанре нуар с непременной роковой красоткой в центре сюжета, хотя сам женщин и не любил. На русский переведено огромное количество его произведений – «У ночи тысяча глаз», «Леди-призрак» «Черный занавес», «Убийца по неволе» и пр. В 1940 году выходит роман, с которого начинается его писательская карьера – до того момента он работал журналистом и сценаристом. Книга называлась «Невеста была в черном». Убогие отели, любовь-ненависть к матери, алкоголизм, депрессии, гангрена, неудачный брак, гомосексуализм – биография К. Вулрича словно воплощение его сюжетов. Сплошной нуар и никакой надежды. При этом куча наград, экранизаций и признание уже при жизни. Среди режиссеров, которые экранизировали тексты Вулрича, – Франсуа Трюффо («Невеста») и Альфред Хичкок («Окно во двор»). Квентин Тарантино бесконечно цитирует писателя в фильме «Убить Билла». Вулрич обладал несомненным талантом и открыл невиданные ранее смысловые глубины слова «страх».

Вторым титаном в нашем пантеоне нуара станет Уильям Райли Бернетт (1899–1982). Происходил он из весьма состоятельной семьи, что впрочем, не избавило его от долгих поисков себя и самостоятельного дохода. С последним было все плохо. Собственно, с поиском себя – не намного лучше. Прежде чем стать писателем, он занимался самыми разными вещами и даже получил профессию журналиста.
Для будущей звезды на нуар-небосклоне переломной оказалась встреча в захудалом отеле, где он работал портье, с криминальным авторитетом по кличке Парикмахер. Последний, увлекшись литературными опытами молодого Бернетта, согласился провести «экскурсию» по лабиринту криминально мира Чикаго. Можно представить, каким шоком и одновременно источником вдохновения это стало для начинающего писателя. Так родился первый удачный роман – «Фурии». В 1929 году книга опубликована под названием «Маленький Цезарь». Именно здесь героем становится тот, кого мы обычно видим носителем зла.
Пантеон будет не полон без одного из самых скандально известных писателей – Бориса Виана. Кто-то может удивиться, увидев это имя в тексте о романах-нуар. Однако, Виану здесь по праву принадлежит почетное место. Он переводил на французский Раймонда Чандлера, и ему была близка стилистика как «крутого детектива» так и «нуар». Не случайно писатель выбрал в качестве псевдонима вполне американское имя – Вернон Салливан. Именно под ним были написаны самые его известные нуар-тексты: «Я приду плюнуть на ваши могилы», «Уничтожим всех уродов», «Женщинам не понять» и пр. Роман «Я приду плюнуть на ваши могилы» не только стал бестселлером, но и вызвал самый грандиозный скандал. Это и не удивительно, ведь Ли Андерсон – главные герой – малого того, что «изнаночный» или «белый» негр, так еще и неуравновешенный и слегка сдвинутый на сексе. Ожидание близящейся катастрофы вас не покинет с первых страниц повествования. Легкая, почти веселая в начале атмосфера комедийно-эротического романа никого не обманет – впереди кровь и жестокость. Текст пронизан идеей мести и расовой нетерпимости. Здесь нет детектива в привычном смысле этого слова, но есть жестокая криминальная история с социопатом в главной роли. И весь ужас в том, что даже у самого правильного читателя этот социопат вызывает сочувствие и понимание.


Страх прилипчивее чумы. Гоголь

Нуар кинематографичен. Он буквально просится на экран. Романы этого жанра стали экранизироваться сразу – уже в 1930-х гг. Хотелось бы отметить, что нуар для кинематографа – понятие чрезмерно расширенное. Разумеется, кинокритика пытается обозначить некие временные границы «классического нуара» – 1940-1950-е гг. Первые голливудские красавцы – Хамфри Богарт и Берт Ланкастер – играли тогда преступников и детективов, а легендарные красавицы – Рита Хэйворт и Барбара Стэнвик – роковых дам. С литературным текстом фильмы-нуар роднит мрачная атмосфера, предчувствие надвигающейся катастрофы, нервные и запутанные отношения главных героев. Безусловно, классикой считается «Мальтийский сокол» Джона Хьюстона (1941) по детективу Д.Хэммета. Экранизировались Вулрич, Хэммет, Чандлер – практически все, более или менее успешные авторы.

Можно ли говорить о существовании фильмов-нуар сегодня? Наверное, да, если мы продолжим традицию расширенной трактовки этого термина. Так многие критики называют фильм «Город грехов» своеобразной репликой нуар. Кто-то относит к нуар «Основной инстинкт» и «Бегущий по лезвию бритвы». Несмотря на множество стилевых различий, общим у них будет оставаться одно: доминантная тема прошлого – пугающего, довлеющего над героем, хранящее трагедии. И это не просто вопрос памяти персонажей – это устремленность туда, в «золотой век» нуара. Интересно, что некоторые режиссеры напрямую обращаются к той эпохе. Яркий тому пример – «Секреты Лос-Анджелеса». Другие же – Линч, Кроненберг и Бартон – просто переносят атмосферу на современный материал.

Страх есть беспокойство души при мысли о будущем зле, которое, вероятно, на нас обрушится. Джон Локк


К нуар обращались самые разные писатели. Причем, многие из них не имели никакого отношения не то что к этому жанру, но и к детективу вообще. Далеко не все, например, знают, что знаменитый писатель-фантаст Рэй Бредбери создал несколько произведений, соответствующих канонам нуар. Не то своеобразным диалогом через десятилетия, не то постмодернистской репликой-цитатой становится его роман «Смерть – дело одинокое» (2010, Эксмо, Домино). Черно-бело решение обложки с роковой красоткой в российском издании словно бы поддерживает эту игру. В романе есть все, что требуется жанру: полузаброшенный городок, серое небо, постоянный дождь, убийства, социально дезадаптированный главный герой, который пишет рассказы в журнал «Черная маска». Перекличка с той эпохой во всем – сюжете, атмосфере, и названиях и времени – на календаре 1949 год. Темы и идеи были продолжены в двух последующих романах: «Давайте все убьем Констанцию» (Эксмо) и «Кладбище для безумцев. Еще одна повесть о двух городах». Книги не объедены сюжетом, а потому могут читаться в любой последовательности. Главное – это давящая атмосфера, криминальная история и своеобразная игра с читателем.
Если хотите ознакомиться с «типичным» детективом в жанре нуар, то имеет смысл прочитать роман Джима Томпсона «Убийца внутри меня» (2010, Азбука-классика). Перед нами вновь «антигерой» – преступник и социопат – в криминально-психологической драме. Вполне традиционно для нуар – мы знаем кто убийца и медленно погружаемся в его внутренний мир. Вначале хочется отложить книгу, но в какой-то момент понимаешь, что отчего-то не можешь этого сделать. Роман вовсе не однозначно «шедеврален». Наоборот, вполне способен вызвать раздражение, но если понимаешь специфику жанра – оно того стоит.

В последнее время все чаще можно услышать странное словосочетание «скандинавский нуар». Разумеется, это не более, чем поэтическая формула. Однако, есть и нечто, что роднит тексты северных писателей с основателями жанра – это атмосфера. Внимание к данному феномену в нулевых привлек столь рано ушедший шведский писатель и журналист Стиг Ларссон своей серией «Миллениум» и, конкретно, первым и, надо признать, самым ярким романом серии – «Мужчины, которые ненавидят женщин».
Детектив в Скандинавских странах – это нечто большее, чем развлекательная литература. Как оказалось, формат жанра весьма широк и способен вместить все существующие ныне социокультурные проблемы. Фашизм, социальная фобия, засилье эмигрантов, одиночество, депрессия, распад традиционного института семьи и семейное насилие – нет криминальной истории, рассказанной шведским писателем, где бы не было обращения к одной из этих тем. Детектив в странах Северной Европы уже давно перестал быть просто частью массовой культуры, став остросоциальным художественным брендом. Одним из факторов успеха скандинавских криминальных романов становится личность главного героя. Меланхоличный, депрессивный, одинокий, он совсем не похож на супермена. Даже Саландер предпочла бы жить незаметно, если бы не обстоятельства. Глубоко травмированная психически, она пытается выжить в жестоком мире. Думаю, эта традиция заложена Пером Валё и Май Шеваль. Именно у них впервые появляется депрессивный образ комиссара Бека, как и мотивы одиночества главного героя, больницы и психической травмы.  Читатель страница за страницей погружается в душный мир бесконечно рефлексирующей и страдающей разнообразными фобиями личности, находящейся на грани нервного срыва или логично приближающейся к суициду. Уже стало общим местом при анализе литературных произведений стран Скандинавии указывать на «аутичность» персонажей, однако необходимо обратить внимание, что аутизм этот имеет природу сугубо социальную.
Сегодня все чаще нуар пытается породниться с другими жанрами. И ничего удивительного, что на этом пути он сближается с мистикой. Так в романе «Сердце Ангела» Уильяма Хьертсберга по ходу расследования частный детектив словно спускается в ад. Мрачная атмосфера и глубокая рефлексия полностью соответствует канону, а ритуальные убийства и колдовство добавляют пикантную нотку и придают роману современное звучание. А чем не нуар «Темное сердце Лондона» Саймона Грина? Здесь мы наблюдаем «перекличку» с жанром «городского фэнтези» и получается увлекательная и невероятно мрачная криминальная история на фоне вполне бартоновсокого Лондона. «Плачь соловья», «Агенты Света и Тьмы» – продолжение приключений частного детектива Джона Тейлора. А вот Барри Гиффорд добавляет романтическую нотку в свою культовую историю «Дикие сердцем». Дэвид Линч экранизировал его и в 1990 году фильм получил «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах. Несчастная любовь, преследование, ненависть, надломленная психика – здесь есть все, что необходимо классическому нуару.

И вполне естественно, что нуар проникает в искусство графического романа. Наконец-то на прилавках наших книжных магазинов появилось полноценное издание короля графических романов Нила Геймана. В представленную "Азбукой" на суд российской продвинутой читательской аудитории полноцветную книгу "Смерть" вошел большой фрагмент самого известного произведения Геймана – "Песочный человек". Кроме того, вы сможете насладиться двумя законченными романами "Смерть: цена жизни" и "Смерть: время жизни". Но и это еще не все – в книге множество дополнительных материалов, включая мини-истории. "Смерть" – это лучший подарок, причем не только знатоку графических романов, но и человеку далекому от этого вида искусства. 

Комментариев нет:

Отправить комментарий